Посты автора admin

У романа «Чужая Земля» будет две обложки. Точнее, обложка-то одна, стильная и черная, а поверх нее — «веселенький супер», как это называют издатели.

Я не нарочно, так получилось.

Самое интересное, что обложку придумали именно в издательстве, и мы потом ее долго доводили до ума путем мозговых штурмов. Но в процессе редактор спохватился и пошел к «продажникам», спросить, не слишком ли мы умничаем, а те сказали: да ты что, с ума сошел, мы такое не возьмем, это никто не купит. На обложке фантастики должна быть фантастика! Там должен быть Крутой Герой, желательно с оружием, а еще Звездолет, и хорошо бы Инопланетных Монстров. Чтобы сразу понятно: это фантастический роман, а не какой-нибудь там про любовь.

Книжка именно про любовь, кстати.

Трупов там всего штук десять.

Вру, одиннадцать. Или около того.

И герой совсем не крутой, даже когда с оружием, и звездолета не видать, он на орбите болтается, а инопланетные монстры — такие, ну… Серединка на половинку. Видали мы и пострашнее.

Но обложка получилась хорошая и ее жалко.

Тогда возникла идея, поражающая своей новизной — спрятать обложку в «веселенький супер». Уже с Героем, Звездолетом и Монстрами.

Нет, я продажников отчасти понимаю, у них опыт трудный. Сам двадцать лет варюсь в этой каше, всякое видал. Помню, сделали безукоризненно стильный дизайн для серии «Шедевры отечественной фантастики», восходящий к лучшим образцам советских времен — именно то, что любят продвинутые читатели, — и шедевры эти как вышли на рынок, так и встали. Намертво. Поломав голову несколько месяцев, «Эксмо» родило концепцию «веселенького супера», и начало оборачивать книги провальной серии в аляповатые суперлобложки, непременно с Крутым Героем (обычно — мужик с пистолетом), и вдруг серия начала продаваться.

В общем, «Чужой Земле» относительно повезло: не будь у издательства такого опыта, накрылась бы наша черная красота. Сколько мы с этим лицом мудрили — словами не описать.

А вы теперь сможете выбрать, оставить книгу в супере или избавиться от него. На цену суперобложка влияет незначительно, даже почти незаметно.

Книга уже в продаже на book24.ru и со дня на день появится в магазинах.

Очень интересно, каков окажется ваш выбор.

Зимой мне приснилось нечто.

Я стоял на краю летного поля, а над ним маленький конвертоплан пытался выполнить немыслимый кульбит, на грани законов физики. Потом самолетик грохнулся на шасси, к нему побежали люди. Мы были на другой планете, и у нас все было плохо, но этот фокус, когда машина умудрилась пару секунд лететь по инерции крылом вверх, лежа на боку, — кажется, в нем наше спасение… Я успел перекинуться двумя-тремя словами с пилотом, и тут пришел командир летного отряда. У нас с ним состоялся такой неприятный разговор, что я проснулся.

Честно, не помню, был ли там великий вождь Унгусма́н по прозвищу Тунгус, или я его позже выдумал. Когда «работаешь по сну», додумывать приходится очень много, но обычно я четко запоминаю, где кончилось наваждение и началась моя реконструкция событий; какие персонажи были во сне, а кого я потом ввел в сюжет. До сих пор, хотя прошло столько лет, я могу четко доложить, где проходит граница между сном и творческим вымыслом в повести «Предатель», романах «Толкование сновидений» и «Закон фронтира». А тут кое-что спуталось.

Но я помню ту инопланетную степь, тот пасмурный день, тот конвертоплан, и то общее чувство безнадеги, из которой мы сейчас вырвемся, если рискнем, наплевав на все. Нам больше не осталось ничего, как рисковать, мы держимся из последних сил. Летчики готовы попробовать — и мы с ними.

Еще я хорошо запомнил своего героя, и он меня отдельно удивил. Я не был уверен, что готов работать с таким персонажем.

Много раз вашего покорного слугу упрекали в том, что он «пишет героев с себя». Сначала я просто огрызался в ответ на эту нелепицу. Потом решил, что всему виной моя манера по году-два «зависать» на персонажах определенного типа, пока не выработаю их до остатка. Наконец, совсем отчаявшись, я пытался объяснить читателям, что если списать героя с меня, в книге не будет происходить ничего, поскольку мой образ действий по жизни — тормозить любое действие. Однажды я приоткрыл себя публике в мемуаре «Оружие Возмездия», и это оказалась история про парня, который два года лез из кожи вон, чтобы вокруг не случилось ничего интересного и увлекательного. Не люблю приключений. Они находят меня сами, и я им совсем не рад.

Поэтому для «Предателя», «Толкования» и «Фронтира» героя пришлось делать так же, как для остальных моих текстов — конструировать характер под решение конкретных задач, с таким расчетом, чтобы человек вышел на предел возможностей, но справился.

А тут герой получался — мало того, что совсем не героический, тихоня и ботаник, так ему еще и по служебной инструкции нельзя высовываться. Ему приказано выжить.

«Никуда не лезть, никого не спасать, и в самом худшем случае — пускай весь отряд погибнет, а советник Русаков обязан выжить любой ценой. Вообще любой ценой, без моральных ограничений, если вы понимаете, о чем я…

Одного не понимаю: как меня накажут, если я нарушу инструкцию и отдам концы?»

«— Как странно. Ты очень хочешь пойти со мной — и не можешь. Почему? В прошлый раз ты просто шел и ни в чем не сомневался.

— Тогда была боевая тревога, и я случайно попал с тобой на битву. А сейчас… Мне по долгу службы запрещено воевать. Меня так научили, это часть моей работы — ни во что не лезть руками. Иногда бывает стыдно. Иногда мне кажется, я просто трус. Да здесь наверное все так думают. И я вместе с ними…» 

И я просто решил, что это тоже интересно, это тоже вызов — поставить такого героя в центр истории и посмотреть, как он будет влиять на события, если не может, не приспособлен, не умеет, и, в конце концов, не имеет права.

Получилась короткая повесть «Занимательная дипломатия»; она вышла весной в сборнике «Русский фронтир». Это сборник «имперской фантастики», а в моей повести Российская империя встретилась с настоящим императором, специалистом по дружественному поглощению, и увидела, как бывает, когда имперская модель государства не просто удобный инструмент политики, а образ мыслей и образ жизни, и все по-взрослому.

Но сама история не отпускала меня.

Сначала я понял, что там лишнее, и ликвидировал Российскую империю.

В повести был акцент на том, что это неправильная империя, она делает неправильный империализм. Ее просто натянули на глобус, решив, что так будет удобнее. Вполне правдоподобный вариант; на Земле много чего натянуто на глобус, и мы с вами сейчас видим, как оно трещит по швам. Фантастика терпеть не может пустого фантазирования типа «ребята попросили»; моя бутафорская империя, будучи сугубо политическим образованием, просто не дотянула бы до описываемых событий.

В общем, я от нее избавился.

История сразу ожила, задышала свободнее и приобрела объем.

Тогда я начал ее надстраивать вширь и копать глубже.

Больше персонажей, больше событий, больше подробностей, больше юмора, больше жути, больше всего.

Потом я с трудом остановился на той грани, когда роман про дружбу и любовь захотел еще больше подробностей, а с ними — больше пафоса, а с ним — больше диванной флософии и кухонной политологии; и стало ясно, что книга готова превратиться в Научную Фантастику толщиной с кирпич.

Кому-то она такая очень бы понравилась.

Но, простите, не мне.

Я назвал роман «Чужая Земля» и отправил в издательство.

Сейчас там думают, что делать с обложкой, и объясняют корректорам, почему не надо трогать букву «ё» в тех редких случаях, когда она попадается им на глаза.

Осенью он выйдет.

А пока можете посмотреть первую главу.

Извините, я немного сократил ее, чтобы не раскрывать все карты.

Но она и так, по-моему, ничего.

Лично мне тут нравятся боевое знамя, пассатижи и системный интегратор.

А то все были топоры да кувалды.

Теперь-то прямо виден творческий рост.